Язык меняется, меняется очень быстро. Он не может не меняться. Но необходимо сохранять преемственность языка. В том числе и для этого надо изучать в школе Пушкина, Гоголя, Лермонтова… Иначе через 100 лет наши праправнуки просто не будут их понимать, как сегодня даже старые, родившиеся в начале века, люди с трудом уже понимают тексты петровских времён (всего лишь трёхсотлетней давности). И они не могут прочесть ни книг, ни указов, ни писем тех времён, даже если таковые сохранились в их доме.
В Турции в конце 1920-начале 1930-х Ататюрк вместо османского ввёл в оборот турецкий язык. Османский был языком литературы и официального делопроизводства и состоял на 70% из арабских и персидских слов. В нём использовался модифицированный арабский алфавит.
Был разработан новый алфавит на основе латиницы и книги, газеты, делопроизводство перевели на разговорный турецкий язык – тот язык, на котором реально в повседневной жизни разговаривали турки. В этом языке тоже много заимствований из арабского и персидского – но их уже в 3,5 раза меньше, всего 20%. То есть турецкий отличается от османского приблизительно так, как русский от болгарского. Или церковнославянского, который почти не понимают даже верующие воцерковлённые люди, постоянно слушающие и читающие на нём молитвы.
Языковые реформы Ататюрка позволили быстро обучить грамоте массу народа. Но, есть в них и обидная, досадная сторона. Современный турок не может даже прочесть письма своей бабушки к своему дедушке, не может прочесть книгу начала века, надпись на старом фонтане… Мало, что поменялся алфавит, так ещё и языковый массив совершенно другой.
Так что турецких авторов даже столетней давности турки могут читать только в переводах – с османского на турецкий.